|
|
|
Старый Крым - город музеев |
Дом, где
обитал живой волшебник Александр Грин
Дом-музей чрезвычайно скромен, и
поначалу не верится, что здесь обитал живой волшебник, умевший
затасканным и затертым словим возвращать их первородное сияние,
умевший заражать своего читателя тревожно-радостным предвосхищением
чуда. Одна из комнат, в которой жил этот волшебник, сохранена в
первозданном виде. Металлическая кровать, на которой провел Грин
свои последние дни и часы, кушетка возле кровати — вот и вся мебель.
Интересен экспонат — чарочка с оленями. Эта чарочка была любимым
предметом Александра Степановича, ее подарила писателю первая жена,
Вера Павловна, изображенному на стекле зверю Грин дал поэтическое
имя — «Олень вечной охоты», а сама чарочка стала его талисманом.
Когда Грин делал предложение Нине Николаевне, в чарочке стоял букет
фиалок. Скромный сосудик сопровождал их семью везде, а сейчас
находится в музее как материальный свидетель трогательных отношений
двум любящих людей.
Последняя прижизненная фотография
писателя Александра Грина В другой
комнате при жизни писателя жили Нина Николаевна и ее мать Ольга
Алексеевна Миронова. Сейчас там стоит письменный стол, на стенах
полки с книгами, рукописи, фотографии писателя, его родственников и
друзей. Одна фотография сразу же привлекает к себе внимание —
лежащий на постели и глядящий прямо на вас Грин.
Это фото было
сделано 24 июня 1932 года — за две недели до смерти писателя: аскетичное, изможденное многолетними болезнями лицо и огромные, все
понимающие и уже глядящие в Вечность глаза... В 60-х годах это фото
увидела школьница из Ленинграда Таня Рождественская и свое
потрясение выплеснула в стихи:
Он лежал на узкой постели,
Повернувшись лицом к окну.
Золотые ласточки пели
Догорающую весну.
Где-то море
ласкало берег.
Расстилалось пеной у ног.
Он лежал, не желая верить,
Что увидеть моря не мог.
Сонный
ветер лег у порога,
Городок утонул в жаре,
И колючая «недотрога»
У скрипучих росла дверей. |
|
Взгляд тяжел и уже неясен...
Он устал от жестоких мук.
Но вставал, до боли прекрасен,
Мир, пригрезившийся ему.
Где
морями шли капитаны,
Где от счастья пели глаза,
И от Лисса до Зурбагана
Ветром полнились паруса...
Человек умирал, не зная,
Что ко всем берегам земли
Шли, как алая птичья стая,
Им придуманные корабли. |
--
Автор
этого берущего за душу стихотворения оказалась дочерью Всеволода
Рождественского, поэта, хорошо знавшего А. С. Грина и одно время
даже жившего с ним по соседству в Петроградском Доме искусств. Таня
знала о Грине по его книгам и рассказам отца. Грин был не просто
соседом Всеволода Рождественского и его собратом по перу; в марте
1921 года он принял самое деятельное участие в освобождении из-под
ареста поэта. Тот был арестован, в числе других литераторов, в связи
с Кронштадтским восстанием, и Грин обратился к Горькому использовать
свой авторитет для освобождения Рождественского. В начале апреля
того же года поэт был уже на свободе. Тане Рождественской наверняка
был известен этот факт, и это стихотворение было, кроме всего,
своеобразной благодарностью Грину за участие в судьбе отца.
|
Дом-музей
Александра Грина
|
|
 |
на верх страницы::Музейный комплекс::Старый Крым::на главную |
|
|
